По ком плачет Зурна

По ком плачет Зурна | Eastbook - блог о Восточном Партнерстве Евросоюза | Восточное Партнерство

В феврале 2013 года исполнилось ровно 25 лет событию, которое долгое время замалчивалось. В феврале 1988 года начались погромы армян в Сумгаите, а потом, через два года, в Баку. Сумгаитский погром стал первым межнациональным конфликтом на территории СССР. На парламентских выборах 2012 года Всеукраинское объединение «Свобода» получило 10,44% голосов избирателей, что стало одной из самых больших неожиданностей этих выборов. 13 декабря 2012 Европарламент принял поправку от социалистов и демократов к резолюции относительно Украины, в которой «Свобода» называется расистской, антисемитской и ксенофобской партией.

Знаковая скульптура для всех жителей Сумгаита – Голубь мира, источник: bigphotos.ru

Сумгаит, Азербайджанская ССР

Шел 1988 год. Старший лейтенант Советской армии, получивший отпуск, как и полагается, в феврале, собирался ехать в Сумгаит (Азербайджан) повидать свою родню и показать свою двухлетнюю дочурку. В военной части у него оставалась жена с грудным сыном… Длинный перелет до Москвы, потом – до Баку, а там полчаса езды – и Сумгаит. Все было так ожидаемо и по-домашнему тепло. Мама офицера не могла нарадоваться на долгожданную встречу с сыном, отец – увидев подросшую красавицу-внучку. Соседи, родственники, школьные друзья…Что еще надо для счастья?

На третий день утром офицер увидел БТРы, которые ровным строем шли по широким улицам Сумгаита. Отец позвонил с работы и попросил сына никуда не отлучаться из дома. Сын – в недоумении, но слова отца – закон. Прибежала соседка, спросила, все ли в порядке. Поделилась последними новостями, сказала, что в городе как-то неспокойно, по улицам ходят большие агрессивно настроенные группы молодежи. Отец и брат не вернулись с работы. Офицер вместе с дочкой и своей мамой пошли ночевать к соседке.
На следующее утро сообщили, что всех армян города собирают в Доме культуры Сумгаита. Все собрались и пошли туда, сначала офицер со своими женщинами – маленькой и пожилой, позже туда же приехали и отец, которого прятал у себя директор-азербайджанец, и брат, который тоже остался ночевать на своем предприятии.

Три дня вся выжившая армянская часть Сумгаита жила в Доме культуры города. Соседи, друзья разных национальностей, в том числе и азербайджанцы, украдкой приносили им еду, постель, теплые вещи. Для нашей семьи таким ангелом-хранителем стала русская соседка – тетя Валя. Она приносила в термосах чай и супчик для малышки, чистые подгузники и колготки (памперсов в то время еще не было). Да и сама молодая бабушка, мать офицера, преодолевая страх, тайком пробиралась домой, чтобы взять из квартиры все, необходимое для семьи. Ее спасало тогда только одно – она была русской.
На четвертый день армян стали потихоньку вывозить из города, и отправлять туда, куда они попросят. Кто-то ехал к родне в Россию, кто-то – в Армению, кто-то – в Украину. Молодого офицера комендант отправил по месту прохождения службы – в Ивановскую область. На БТРе, под охраной, его вместе с дочерью отправили в Бакинский аэропорт, оттуда – в Москву, а там и дом был уже совсем рядом.
В Баку, который, расположен в 30 километрах от Сумгаита, о происходящем ничего не знали, а слухам – не верили. Город жил своей повседневной жизнью.

Сумгаитский погром — беспорядки на этнической почве в городе Сумгаит Азербайджанской ССР 27 — 29 февраля 1988 г., сопровождавшиеся массовым насилием в отношении армянского населения, грабежами, убийствами, поджогами и уничтожением имущества.
По выражению британского журналиста Тома де Ваала, выпустившего в 2005 году художественно-документальную книгу «Чёрный сад» об истории карабахского конфликта, эти события стали «первой в современной советской истории вспышкой массового насилия».
Сумгаитский погром явился знаковым событием и поворотным пунктом в обострении межнационального конфликта в Закавказье, вызвавшим первые потоки армянских беженцев из Сумгаита в Степанакерт (НКАО) и Армению.

Источник: Википедия

Россия, Ивановская область, 1988 год, февраль
Молодая жена с маленьким сыном занималась своими домашними делами, готовилась к сессии, ждала весточки от мужа, мол, все в порядке – доехал.
Тут звонок в дверь – пришла тетя Аня – мать однополчанина и друга, которая, в свою очередь, приехала из Сумгаита повидать внуков и помочь молодой невестке. Так уж сложилось, что два друга со школы, армянин и русский, жили в одном городе, вместе поступили в высшее военное училище и вместе же получили распределение в одну воинскую часть.
- Ты видела сегодняшнюю «Правду»? – спросила тетя Аня
- Нет, – ответила молодая женщина, А что там может быть?
- Вот смотри, читай…
В газете «Правда» была опубликована маленькая заметка, буквально в шесть строк, о том, что в Сумгаите Азербайджанской ССР происходят волнения, возникла напряженная ситуация.
- Надо идти, звонить в Сумгаит, узнавать, что там происходит, – решила тетя Аня.
- Почему? – спросила молодая женщина
- Я – чувствую. Просто так в «Правде» такого бы не напечатали… Там что-то произошло.
Они вместе пошли заказывать разговор на переговорный пункт (мобильных телефонов тогда не было, а стационарная связь была редкостью).
Три дня они ходили туда – все напрасно: связи не было ни с Сумгаитом, ни с Баку. Только на четвертый день они смогли дозвониться до брата мужа, который сказал – все в порядке, все живы…

Украина, Харьков. Два года спустя
Поздним январским вечером в харьковской квартире раздался звонок: «Здравствуйте, дорогие, это я – Лиля, со мной Тамара. Встретьте нас, пожалуйста…»
Молодая женщина, жена того самого офицера, который живым вместе с дочерью вернулся из Сумгаита, встречала его тетушек, которых теперь уже из Баку вывезли на пароме через Каспий, потом – Москва, потом – Харьков. Они стояли под пронизывающим январским ветром в осенних пальто и халатах, на ногах – домашние тапки. Это все, что они смогли с собой взять.

Позже к ним приехали муж-русский и приемный сын, тоже русский, и вместе они поехали к своему старшему брату, отцу молодого офицера, который с помощью тещи-украинки, смог найти работу, а главное – ему дали жилье, в одном из совхозов под Харьковом.
Так на украинской земле поселилась большая армянская семья, которая оставила в Сумгаите и Баку, все, что имела – квартиры, дачи, нехитрый домашний скарб, но сохранила главное – жизнь и память. Память о родной земле, о вечно шумящем Каспии, о шелестящих под сильным южным ветром тополях, о друзьях, о могилах родных и близких. Другим армянам повезло меньше – их убили.

Украина. Киевская область. 2013 год
Я сижу, пью армянский коньяк 25-летенй давности, подаренный мне с мужем детьми на 25-летие нашей свадьбы… История, рассказанная мною, – это моя история. Я – та самая молодая жена офицера, украинка, которая ждала своего мужа – офицера и свою кучерявую малышку, носящую фамилию своего отца – армянина. Ждала вместе с грудным сыном, и молила Бога, чтобы они оба живыми и здоровыми вернулись домой.
Да, это я встречала в Харькове озябших, ничего не понимающих перепуганных армянских женщин – тетушек мужа, которые не верили, что они вырвались из Баку, не знали, что теперь делать, кому верить, как дальше жить. И теперь я уже благодарила Бога за то, что все остались живыми и здоровыми.

Хочу сказать, что вот такой душевный стриптиз я не признаю. Только близкие друзья и родственники знали историю моей многонациональной семьи. Причина, по которой я это сделала, – только одна. Я хочу, чтобы все сказанное стало своеобразным предостережением – украинцы, думайте, прежде чем что-то делаете!
Тот всплеск национализма, ксенофобии, нетерпимости, который наблюдается в последнее время в Украине, не может не настораживать людей мыслящих и не понаслышке знающих, что такое «убийства по национальному признаку». Совершенно безумная риторика «борцов за всеобщее благоденствие украинцев» приводит в ужас, провоцирует в обществе эпидемию идей нетерпимости и презрения к людям других национальностей, к разделению по принципу «свой -чужой».

Дорогие мои украинцы, если вы в угоду конъюнктуре, ситуации, проплаченным обязательствам, делаете только то, что диктует кошелек, а не сердце, – остановитесь! Не думайте, что «вышиванка» станет для вас своеобразной индульгенцией, пропуском в лучший мир.
Нет ничего страшнее, чем национализм, под какой бы личиной он не прятался, в какие бы одежды не рядился. Спасибо Богу, что за последние 20 лет на своей украинской земле мы не испытали резни, подобно Сумгаитской или Бакинской. Но если мы будем и дальше потворствовать оголтелой националистической позиции в своем обществе, то никто не гарантирует, что этого не случиться, что однажды не придут к вам в дом и не спросят: «А почему у тебя жена (муж) другой национальности? Откажись от нее (него), иначе убью тебя и всю твою семью!», как это было в Баку, как это произошло с моими родственниками, их соседями, друзьями и многими другими.

Послесловие
«З далекого краю лелеки летіли, та й в одного лелеченька крилонька зомліли
Ізсушила силу чужина проклята! Візьміть мене, лелеченьки, на свої крилята
Тільки «кру-кру-кру», в чужині умру
Заки море море перелечу – крилонька зітру.»
(Украинская народная песня)

Никто не вел статистику, никто не отслеживал, как долго беженцы из Азербайджана: армяне, русские, украинцы, оставшись в живых, прожили на чужбине. У меня есть своя, личная статистика.

Тетя Тамара (армянка) – год смерти:1998
Сергей (русский), приемный сын тети Тамары – год смерти:1999
Тетя Лиля (армянка) – год смерти: 1999.
Толик (русский), муж тети Лили – 2001
Мать (русская)– год смерти: 1999.
Отец (армянин) – год смерти: 2007.
Родители однополчанина молодого офицера, которые переехали после событий в Сумгаите, к сыну в Россию:
Мать (русская) – год смерти: 1993.
Отец (русский) – год смерти:1995

Сам однополчанин ненамного пережил своих родителей и умер в возрасте 41 года от инфаркта.
Плачет Зурна над армянскими могилами на украинской земле. Листья вербы нежно падают на православные кресты. Краснеет капельками крови куст калины. Ей вторит сопилка над украинскими могилами на чужбине – Италии, Турции, Испании, Канаде… Тихо шепчут листьями оливы, клены, кипарисы. Сколько их по всему свету, тех, кто безвременно умер на чужой земле, так и не пережив расставания с родиной…

26.04.2013 ✍ Evgenija Markaryan