19 сентября 1917 г. (2 октября по новому стилю):
Харьковский союз «Металлист» потребовал от комиссара труда
Донецко-Криворожской области немедленно направить во Временное
правительство телеграмму о массовых конфликтов, связанных с попытками
владельцев харьковских заводов закрыть их: «Положение
катастрофическое для всего Юга России. Завод не может быть закрыт.
Требуем немедленного вмешательства правительства против локаутной
политики предпринимателей».
Рабочие харьковского завода «Эконом» на своем общем собрании отметили в резолюции: «За последнее время в очередях явно и неуклонно ведется погромная агитация, призывающая громить евреев». В этой связи рабочие потребовали, чтобы Харьковский Совет немедленно взял власть в городе в свои руки.
Конференция заводских комитетов Екатеринослава вынесла резолюцию с
указанием минимальных зарплат на всех предприятиях. В резолюции
говорилось: «Если в течение означенного срока не будут
удовлетворены требования рабочих, то конференция объявляет, что все
предприятия гор. Екатеринослава переходят в руки рабочих организаций».
В связи с тем, что заводской комитет «Бельгийского трамвая»
Екатеринослава не смог заключить соглашение с дирекцией предприятия,
началась забастовка на трамвае.
2 октября 1918 г.:
Сталин доложил в Москву о ситуации под Царицыным: «У нас есть
достаточно мобилизованных для того, чтобы, отразив удары, перейти за
Дон, но мобилизованных не во что одеть, нечем вооружить. У нас есть
возможность быстро очистить линию Царицын-Поворино, но запас снарядов
иссяк, и мы вынуждены стоять, причем не исключено, что нам придется на
днях отступить и на этом участке, если снарядов не будет… Все это делает
положение Южного фронта угрожающим… Это наше предупреждение не первое, а
Воен-Рев. Совет Республики, не давая нам обещанных боевых припасов и
подводных лодок, упорно отмалчивается».
Сводка Военного совета Царицынского фронта 2 октября сообщала:
«На левом фланге противник крупными силами ведет наступление на станцию
Абганерово, стараясь взять гор. Царицын с юго-запада, причем нами
оставлена станция Гнилоаксайская. Наши войска, находящиеся на Южном
фронте в районе Котельниково – Ремонтная, от нас отрезаны, связи с ними
пока не имеем».
Состоялся разговор по прямому проводу между Ворошиловым и командующим
Южным участком Царицынского фронта Харченко. Ворошилов в резкой форме
потребовал выполнения приказа, который гласил: «На рассвете
двинуть достаточные силы Вашей дивизии на Бузиновку и занять ее…
Бузиновка должна быть взята во что бы то ни стало и каких бы это усилий
ни стоило… Ведите части под своей собственной команде».
2 октября 1919 г.:
Войска советской 12-й армии получили приказ № 28 со словами: «Общая обстановка требует немедленного овладения Киевом».
Советский Реввоенсовет Республики постановил направить на Южный фронт Латышскую дивизию, доукомплектовав ее.
Деникинская сводка за 2 октября сообщала: «На Брянском
направлении идут упорные бои за переправы через реку Свану в районе гор.
Дмитриевка… Вчера нашими частями взят гор. Севск. Севернее Конотопа и
Бахмача наша конница форсирует Сейм».
Генерал А. Деникин направил из Таганрога телеграмму генералу В. Май-Маевскому в Харьков: «С
гордостью слежу за доблестной работой войск вверенной Вам армии,
вбивающей смертоносный клин в советский фронт. Курск, Воронеж с рядом
уездных городов, предстоящие в недалеком будущем Орел, Брянск, Елец –
это начало конца большевиков. От всей души благодарю Вас, генералов
Кутепова, Юзефовича и Шкуро и начальников и славные войска».
В тот же день генерал Май-Маевский ответил из Харькова восторженной телеграммой, которая заканчивалась: «Вперед, за Родину, вперед за Единую, Великую и Неделимую Россию».
Деникинский генерал Харькова генерал Андрей Шевченко,
назначенный начальником 9-й пехотной дивизии, издал свой последний,
прощальный приказ в качестве коменданта. В приказе было сказано: «Приятно
работать, когда на душе бывает легко и спокойно, а спокойствие это
являлоь результатом того, что со стороны населения города я видел
неподдельную симпатию к нашей славной Добровольческой армии и всегдашнюю
готовность идти навстречу моим распоряжениям по постановлению в городе
тишины и порядка… Уезжая сейчас туда, куда зовет долг каждого
гражданина, горячо любящего свою родину, и расставаясь с Вами, дорогие
граждане, я в своем сердце и своей памяти навсегда сохраню то глубокое
впечатление и те приятные воспоминания, которые Вы вселили в меня своим
сердечным и отзывчивым на все мои обращения отношением. Не говорю
прощайте, а скажу до приятного свидания». Даже не знаю, удалось ли авторы этих строк посетить еще Харьков до отступления…
В Харьков прибыл посланец адмирала Колчака – поручик Пель. В его
задачу входило выявление уроженцев Сибири с тем, чтобы формировать из
них сибирские воинские подразделения для колчаковцев. По словам
поручика, накануне приезда в Харьков он посетли уже Симферополь,
Севастополь, Херсон, Николаев, Ростов. Правда, посланец не сообщил,
сколько ему удалось разыскать сибиряков в этих городах. Учитывая, что и
большевики, и деникинцы набирали в свои армии молодых жителей указанных
городов, особенно не вдаваясь в их происхождение, можно предположить,
что сибиряков призывного возраста в данных городах осталось не так уж и
много.
Правление Харьковского общества учащих (именно учащих, а не
учащихся!) в школах городского самоуправления объявило о том, что все
учителя Харькова отчислят однодневный заработок в пользу Добровольческой
армии. А начальные училища обязались изготовить белье для армии.
Харьковская губернская земская управа в связи с распространением чумы
постановила со 2 октября начать всеобщий учет рогатого скота в
губернии. Правда, в условиях военного времени и боев в непосредственной
близости к губернии вряд ли можно было осуществить в полной мере это
дерзкое мероприятие.
Несмотря на войны и революции, в Харькове состоялось торжественное
открытие нового учебного заведения - Вольного факультета искусств,
учрежденного «Союзом Искусств». При открытии факультета было сообщено: «Факультет
искусств ставит одним из своих заданий дать правильное направление
растущей тяги к искусству и привить научное к нему отношение… Факультет
не требует никаких дипломов от своих студентов и никаких дипломов
выдавать не будет». Факультет расположился в здании
Художественного училища на Каплуновской (ныне – Краснознаменной) улице.
Там, где теперь Харьковская академия дизайна и искусств.
В Харьков из Ростова вернулся проректор Харьковского университета Торичан Кравец.
На Дон профессор ездил для того, чтобы выбить хоть какие-то средства
для поддержания родного вуза. У Деникина ему удалось выпросить 5 млн.
рублей аванса на приобретение топлива для зимы и 1 млн. на ремонт.
Кравец, вернувшись в Харьков, заявил о проблемах, связанных с
реформированием Отдела просвещения: «Препятствием к работе
является пребывание ведомства на территории другого «государства» – в
частности, Донской Университет состоит в ведении не общероссийского, а
Донского Правительства, почему несколько затруднено пользование его
учеными и культурными силами». Особый интерес вызывает следующее заявление Кравца: «Во
вермя моего пребывания в Ростове там была депутация Киевской Академии
Наук, в составе В.И. Вернадского, Б.А. Кистяковского и С.П. Тимошенко,
чтобы выяснить вопрос о дальнейшем существовании Академии. Дело в том,
что ее статут утвержден при Гетмане, а все германские законы
аннулированы. По-видимому, будет внесен законопроект об учреждении в
Киеве Южно-Русской Академии, причем будут исключены те одиозные
параграфы прежнего устава, которые приводили в смущение, по-видимому, и
большинство членов самой Академии».
Несмотря на такое тяжелое положение Харьковского университета в Киев
для «покупки некоторых редких растений для университета» был
командирован ученый садовник А. Михальский.
Несколько дерзких краж было совершено в харьковских гостиницах. Так, в
гостинице «Москва» на Екатеринославской улице воры обчистили номер
некой С. Глинкиной, вынеся дамских костюмов на сумму до 50 тыс. рублей. А
рядом, в гостинице «Россия», на ту же сумму была обворована даже
штатный стоматолог штаба Добровольческой армии Н. Кошелева!
Примерно в 21.30 на ул. Клочковской три грабителя напали на стражника
харьковской городской стражи И. Самойлова, отобрав у него оружие.
Киевские отделения Союза Возрождения России, Национального центра и
Союза Государственного Объединения обратились с коллективным призывом к
генералу Деникину принять «решительные меры» в связи с «имевшими место в
Киевщине погромами». Это еще не знали, какой погром начнется буквально
через несколько дней в самом Киеве!
В Херсонской губернии провозглашено создание Висунской советской
республики во главе с эсером-боротьбистом Ф. Юхименко. Висунцы вскоре
захватили станцию Явкино.
2 октября 1920 г.:
Большевики и Махно достигли соглашения о совместных действиях против
Врангеля. Любопытно, что от красных письмо подписали Фрунзе и бывший
деятель Донецкой республики Я. Яковлев (Эпштейн). Согласно соглашению,
махновцы вливались в состав Красной армии на правах партизанского
отряда.
Оперативный радиоотчет полевого Реввоенсовета Республики гласил: «В
Юзовском районе наши части перешли в наступление и ведут бои с врагом,
который оказывает упорное сопротивление, в 25 верстах на юг от Юзовки».
Ленин обратился с воззванием «К незаможным селянам Украины», в котором написал: «Царский
генерал Врангель усиливает наступление на Украину и Россию.
Поддержанный французскими капиталистами, он продвигается вперед, угрожая
Донецкому бассейну и Екатеринославу. Опасность велика. Еще раз помещики
пытаются вернуть Свою власть, пытаются вернуть себе земли и снова
закабалить крестьян!.. Товарищи! Пусть же все и каждый встанет грудью на
защиту против Врангеля! Пусть все комитеты незаможных селян напрягут,
как только можно, свои силы, помогут Красной Армии добить Врангеля».
В тот же день Ленин выступил с известной речью «Задачи союзов молодежи»
на 3-м съезде РКСМ. Речь потом штудировали поколения советских
комсомольцев. Расхожей байкой было утверждение о том, что именно на этом
съезде Ленин заявил «Учиться, учиться и учиться». На самом деле, он
ограничился другой плакатной фразой, которую любили вывешивать в
советских вузах: «Учиться коммунизму».
2 октября 1948 г.:
Бывший харьковец Давид Эрде (Райхштейн), который в свое время
обиделся на Артема и руководство Донецкой республики, став ее критиком и
уехавший с Цикукой Мыколы Скрыпника, продолжил то, что он умел лучше
всего – обличать «врагов народа». 2 октября вышла его статья в
«Литературной газете» под характерным и красноречивым названием
«Академия наук не занимается историей СССР».
Харьковский союз «Металлист» потребовал от комиссара труда
Донецко-Криворожской области немедленно направить во Временное
правительство телеграмму о массовых конфликтов, связанных с попытками
владельцев харьковских заводов закрыть их: «Положение
катастрофическое для всего Юга России. Завод не может быть закрыт.
Требуем немедленного вмешательства правительства против локаутной
политики предпринимателей».
Рабочие харьковского завода «Эконом» на своем общем собрании отметили в резолюции: «За последнее время в очередях явно и неуклонно ведется погромная агитация, призывающая громить евреев». В этой связи рабочие потребовали, чтобы Харьковский Совет немедленно взял власть в городе в свои руки.
Конференция заводских комитетов Екатеринослава вынесла резолюцию с
указанием минимальных зарплат на всех предприятиях. В резолюции
говорилось: «Если в течение означенного срока не будут
удовлетворены требования рабочих, то конференция объявляет, что все
предприятия гор. Екатеринослава переходят в руки рабочих организаций».
В связи с тем, что заводской комитет «Бельгийского трамвая»
Екатеринослава не смог заключить соглашение с дирекцией предприятия,
началась забастовка на трамвае.
Акция "Бельгийского трамвая" Екатеринослава
Сталин доложил в Москву о ситуации под Царицыным: «У нас есть
достаточно мобилизованных для того, чтобы, отразив удары, перейти за
Дон, но мобилизованных не во что одеть, нечем вооружить. У нас есть
возможность быстро очистить линию Царицын-Поворино, но запас снарядов
иссяк, и мы вынуждены стоять, причем не исключено, что нам придется на
днях отступить и на этом участке, если снарядов не будет… Все это делает
положение Южного фронта угрожающим… Это наше предупреждение не первое, а
Воен-Рев. Совет Республики, не давая нам обещанных боевых припасов и
подводных лодок, упорно отмалчивается».
Сводка Военного совета Царицынского фронта 2 октября сообщала:
«На левом фланге противник крупными силами ведет наступление на станцию
Абганерово, стараясь взять гор. Царицын с юго-запада, причем нами
оставлена станция Гнилоаксайская. Наши войска, находящиеся на Южном
фронте в районе Котельниково – Ремонтная, от нас отрезаны, связи с ними
пока не имеем».
Состоялся разговор по прямому проводу между Ворошиловым и командующим
Южным участком Царицынского фронта Харченко. Ворошилов в резкой форме
потребовал выполнения приказа, который гласил: «На рассвете
двинуть достаточные силы Вашей дивизии на Бузиновку и занять ее…
Бузиновка должна быть взята во что бы то ни стало и каких бы это усилий
ни стоило… Ведите части под своей собственной команде».
2 октября 1919 г.:
Войска советской 12-й армии получили приказ № 28 со словами: «Общая обстановка требует немедленного овладения Киевом».
Советский Реввоенсовет Республики постановил направить на Южный фронт Латышскую дивизию, доукомплектовав ее.
Деникинская сводка за 2 октября сообщала: «На Брянском
направлении идут упорные бои за переправы через реку Свану в районе гор.
Дмитриевка… Вчера нашими частями взят гор. Севск. Севернее Конотопа и
Бахмача наша конница форсирует Сейм».
Генерал А. Деникин направил из Таганрога телеграмму генералу В. Май-Маевскому в Харьков: «С
гордостью слежу за доблестной работой войск вверенной Вам армии,
вбивающей смертоносный клин в советский фронт. Курск, Воронеж с рядом
уездных городов, предстоящие в недалеком будущем Орел, Брянск, Елец –
это начало конца большевиков. От всей души благодарю Вас, генералов
Кутепова, Юзефовича и Шкуро и начальников и славные войска».
В тот же день генерал Май-Маевский ответил из Харькова восторженной телеграммой, которая заканчивалась: «Вперед, за Родину, вперед за Единую, Великую и Неделимую Россию».
Деникинский генерал Харькова генерал Андрей Шевченко,
назначенный начальником 9-й пехотной дивизии, издал свой последний,
прощальный приказ в качестве коменданта. В приказе было сказано: «Приятно
работать, когда на душе бывает легко и спокойно, а спокойствие это
являлоь результатом того, что со стороны населения города я видел
неподдельную симпатию к нашей славной Добровольческой армии и всегдашнюю
готовность идти навстречу моим распоряжениям по постановлению в городе
тишины и порядка… Уезжая сейчас туда, куда зовет долг каждого
гражданина, горячо любящего свою родину, и расставаясь с Вами, дорогие
граждане, я в своем сердце и своей памяти навсегда сохраню то глубокое
впечатление и те приятные воспоминания, которые Вы вселили в меня своим
сердечным и отзывчивым на все мои обращения отношением. Не говорю
прощайте, а скажу до приятного свидания». Даже не знаю, удалось ли авторы этих строк посетить еще Харьков до отступления…
В Харьков прибыл посланец адмирала Колчака – поручик Пель. В его
задачу входило выявление уроженцев Сибири с тем, чтобы формировать из
них сибирские воинские подразделения для колчаковцев. По словам
поручика, накануне приезда в Харьков он посетли уже Симферополь,
Севастополь, Херсон, Николаев, Ростов. Правда, посланец не сообщил,
сколько ему удалось разыскать сибиряков в этих городах. Учитывая, что и
большевики, и деникинцы набирали в свои армии молодых жителей указанных
городов, особенно не вдаваясь в их происхождение, можно предположить,
что сибиряков призывного возраста в данных городах осталось не так уж и
много.
Правление Харьковского общества учащих (именно учащих, а не
учащихся!) в школах городского самоуправления объявило о том, что все
учителя Харькова отчислят однодневный заработок в пользу Добровольческой
армии. А начальные училища обязались изготовить белье для армии.
Харьковская губернская земская управа в связи с распространением чумы
постановила со 2 октября начать всеобщий учет рогатого скота в
губернии. Правда, в условиях военного времени и боев в непосредственной
близости к губернии вряд ли можно было осуществить в полной мере это
дерзкое мероприятие.
Несмотря на войны и революции, в Харькове состоялось торжественное
открытие нового учебного заведения - Вольного факультета искусств,
учрежденного «Союзом Искусств». При открытии факультета было сообщено: «Факультет
искусств ставит одним из своих заданий дать правильное направление
растущей тяги к искусству и привить научное к нему отношение… Факультет
не требует никаких дипломов от своих студентов и никаких дипломов
выдавать не будет». Факультет расположился в здании
Художественного училища на Каплуновской (ныне – Краснознаменной) улице.
Там, где теперь Харьковская академия дизайна и искусств.
Харьковское художественное училище на Каплуновской улице
На Дон профессор ездил для того, чтобы выбить хоть какие-то средства
для поддержания родного вуза. У Деникина ему удалось выпросить 5 млн.
рублей аванса на приобретение топлива для зимы и 1 млн. на ремонт.
Кравец, вернувшись в Харьков, заявил о проблемах, связанных с
реформированием Отдела просвещения: «Препятствием к работе
является пребывание ведомства на территории другого «государства» – в
частности, Донской Университет состоит в ведении не общероссийского, а
Донского Правительства, почему несколько затруднено пользование его
учеными и культурными силами». Особый интерес вызывает следующее заявление Кравца: «Во
вермя моего пребывания в Ростове там была депутация Киевской Академии
Наук, в составе В.И. Вернадского, Б.А. Кистяковского и С.П. Тимошенко,
чтобы выяснить вопрос о дальнейшем существовании Академии. Дело в том,
что ее статут утвержден при Гетмане, а все германские законы
аннулированы. По-видимому, будет внесен законопроект об учреждении в
Киеве Южно-Русской Академии, причем будут исключены те одиозные
параграфы прежнего устава, которые приводили в смущение, по-видимому, и
большинство членов самой Академии».
Торичан Кравец
для «покупки некоторых редких растений для университета» был
командирован ученый садовник А. Михальский.
Несколько дерзких краж было совершено в харьковских гостиницах. Так, в
гостинице «Москва» на Екатеринославской улице воры обчистили номер
некой С. Глинкиной, вынеся дамских костюмов на сумму до 50 тыс. рублей. А
рядом, в гостинице «Россия», на ту же сумму была обворована даже
штатный стоматолог штаба Добровольческой армии Н. Кошелева!
Гостиница "Россия" братьев Руфф
харьковской городской стражи И. Самойлова, отобрав у него оружие.
Киевские отделения Союза Возрождения России, Национального центра и
Союза Государственного Объединения обратились с коллективным призывом к
генералу Деникину принять «решительные меры» в связи с «имевшими место в
Киевщине погромами». Это еще не знали, какой погром начнется буквально
через несколько дней в самом Киеве!
В Херсонской губернии провозглашено создание Висунской советской
республики во главе с эсером-боротьбистом Ф. Юхименко. Висунцы вскоре
захватили станцию Явкино.
2 октября 1920 г.:
Большевики и Махно достигли соглашения о совместных действиях против
Врангеля. Любопытно, что от красных письмо подписали Фрунзе и бывший
деятель Донецкой республики Я. Яковлев (Эпштейн). Согласно соглашению,
махновцы вливались в состав Красной армии на правах партизанского
отряда.
Оперативный радиоотчет полевого Реввоенсовета Республики гласил: «В
Юзовском районе наши части перешли в наступление и ведут бои с врагом,
который оказывает упорное сопротивление, в 25 верстах на юг от Юзовки».
Ленин обратился с воззванием «К незаможным селянам Украины», в котором написал: «Царский
генерал Врангель усиливает наступление на Украину и Россию.
Поддержанный французскими капиталистами, он продвигается вперед, угрожая
Донецкому бассейну и Екатеринославу. Опасность велика. Еще раз помещики
пытаются вернуть Свою власть, пытаются вернуть себе земли и снова
закабалить крестьян!.. Товарищи! Пусть же все и каждый встанет грудью на
защиту против Врангеля! Пусть все комитеты незаможных селян напрягут,
как только можно, свои силы, помогут Красной Армии добить Врангеля».
В тот же день Ленин выступил с известной речью «Задачи союзов молодежи»
на 3-м съезде РКСМ. Речь потом штудировали поколения советских
комсомольцев. Расхожей байкой было утверждение о том, что именно на этом
съезде Ленин заявил «Учиться, учиться и учиться». На самом деле, он
ограничился другой плакатной фразой, которую любили вывешивать в
советских вузах: «Учиться коммунизму».
Картина "Выступление Ленина на 3-м съезде комсомола"
Бывший харьковец Давид Эрде (Райхштейн), который в свое время
обиделся на Артема и руководство Донецкой республики, став ее критиком и
уехавший с Цикукой Мыколы Скрыпника, продолжил то, что он умел лучше
всего – обличать «врагов народа». 2 октября вышла его статья в
«Литературной газете» под характерным и красноречивым названием
«Академия наук не занимается историей СССР».
Хронология: 2 октября | Донецко-Криворожская республика: расстрелянная мечта
Комментариев нет:
Отправить комментарий